Что остается вне поля зрения критиков? Есть ли какая-то литература, «не учтенная» критикой? Да, существует огромный пласт беллетристики, пользующейся поддержкой широких читательских слоев, но не вызывающей интереса у профессиональных критиков. Внутри этого пласта можно выделить по меньшей мере два случая: шумный успех у массового читателя, опирающийся обычно на теле- и киноэкранизации, притом что критика хранит демонстративную холодность; чтение определенными читательскими группами произведений, которых литературный критик может вообще не знать. Применительно ко второму случаю можно – с некоторой долей условности – говорить о «неизвестной» литературе.
В отличие от «большой» литературы с ее непременным антиподом – «ремесленной» литературой, этот колоссальный слой беллетристики практически нигде и никем не фиксируется. Причем не фиксируется в прямом смысле слова: о них не пишут в критических статьях, эти произведения не отражены в библиографиях. В результате мы плохо знаем, что составляло содержание чтения значительных групп населения еще совсем недавно. Не всякому специалисту скажет что-нибудь название популярного в 60-е годы романа – например, «Замужество Татьяны Беловой» или «Елена». Но ведь в эти годы читали не только Симонова и Абрамова: эти книги тоже спрашивали в библиотеках, именно их зачитывали до дыр! В литературной культуре остаются названия лишь тех произведений «массового чтения», которые были связаны с литературным или окололитературным скандалом, – вроде книг И. Шевцова или романа «Чего же ты хочешь?». Иногда память удерживает названия произведений, которые получали после своего выхода в свет награды и премии, а теперь могут лишь вызвать улыбку – снисходительную или ироническую. Например, «Кавалер Золотой Звезды». Но основная масса «читаемой литературы», не отмеченной ни критиками, ни премиями, проходит никем не замеченной, нигде не зафиксированной. Лишь опытные библиотекари могут припомнить, что «спрашивали» тридцать лет тому назад